Саму по себе «маленькую площадь» как будто бы особенной достопримечательностью назвать нельзя, но экскурсоводу все же есть что сказать о ней. Именно на этой площади происходит действие картины Франсиско Гойи «Изгнание иезуитов». В одном из зданий на площади, сохранившем до сих пор после многочисленных перестроек черты арабского стиля, еще не так давно располагался знаменитый «Газетный Архив» Мадрида. На площади сохранились два надгробия – могилы Беатрис Галиндо по прозвищу Ла Латина, которая преподавала латынь королеве Изабелле Католической, и мужа Беатрис, Рамиреса де Мадрид, по прозвищу эль Артильеро – организатора артиллерии в войсках Испании и нескольких других европейских стран.

Рядом с бывшим архивом – высокое прямоугольное здание с готическим входом, сложенное из светлого тонкого кирпича, известное более как «башня Луханес». Это чудесно сохранившийся образец богатых домов Кастилии, одно из немногих сохранившихся в Мадриде гражданских зданий XV века. Как раз с ним-то и связана главная легенда этой маленькой площади.

Говорят, что именно в башне Луханес содержали под стражей французского короля Франциска I после того, как он попал в плен в битве под итальянским городом Павия в 1525 году. Так и есть, он провел здесь некоторое – не особенно долгое! - время… Только не стоит забывать, что изящная и строгая снаружи «башня» оборачивалась изнутри роскошным особняком!

…Эта сенсационная весть пришла в Мадрид 10 марта 1525 года: испанские войска под командованием «великого капитана» Фернандо Фернандеса де Кордовы разгромили французов! Из уст в уста передавалась ошеломляющая история о том, как испанец Хуан де Урбиета закончил бой, приставив к груди поверженного французского короля шпагу, да еще и придавил того без всяких церемоний ногой!

Городской совет Мадрида незамедлительно отреагировал: «В связи со столь замечательной великой победой, которую Господь соизволил даровать нашему государю и Испании, является весьма справедливым, чтобы Мадрид и его территории справили большие и торжественные праздники и процессии». Как будто в Мадриде их без того недоставало!

Тут же была организована процессия к храму Богоматери на Аточе с 239 огромными свечами, которые обошлись в 420 золотых мараведи, устроен торжественный обед с девятью музыкантами, за что выложили еще пять сотен, а также проведена коррида с участием знаменитостей, «смета» которой также оказалась немалой. Траты на этом не закончились. По случаю праздника Совет объявил амнистию сотне заключенных, попавших за решетку за неуплату долгов. Кроме того, уроженцу и жителю Мадрида капитану Родриго де Пеньалосе, который, загнав нескольких лошадей, прискакал в город, чтобы сообщить о победе, были вручены пятьдесят дукатов… Знали бы мадридцы, какие расходы ждут их впереди…

В один из жарких августовских дней 1525 года через ворота Бальнаду въехал конвой, доставивший французского короля. Тысячи мадридцев заполонили улицы, чтобы взглянуть на него. Пленника окружала столь многочисленная свита, что могло показаться, будто это французы ведут под конвоем испанских солдат. Франциск I ехал верхом на породистой холеной лошади, разнаряженный, с насмешливой улыбкой на устах. За ним следовали пятнадцать французских генералов, два камергера, шесть мажордомов, два поэта, летописец, шут, множество слуг и поваров. Потом стало известно, что в арьергарде прибыли знатные дамы, и «некоторые из них – исключительной красоты».

Багаж пленника составляли около пятисот сундуков с нарядами, посудой, туалетными принадлежностями, шахматами, картами и другими играми… Можно было подумать, что соседний король приехал в Мадрид на летний отдых с надеждой провести его как можно веселее – и, во всяком случае, без расходов «на транспорт и отели».

Действительно, мадридцы скоро убедились в том, что пленник и его пышная свита вознамерились весело погулять в Мадриде. И, видит Бог, это им прекрасно удалось! Мадриду гости обошлись во много тысяч дукатов. Франциск и его приближенные недолго задержались в башне Луханес и заняли лучшие апартаменты в монаршем Алькасаре. Сам король Карлос приказал снять со стен своих покоев самые дорогие гобелены и украсить ими временное жилище «дорогого брата». Лишь в феврале 1526 года «передвижной французский двор» наконец-то освободил свою роскошную тюрьму и отправился на родину, прибавив к своим пятистам сундукам пятнадцать новых – с подарками.